Небесные Колокольцы - Страница 91

А Тамара заливалась слезами.

— Воронцов! — кинулась она к Владу. — Хоть ты ему объясни, какой он идиот!

Владислав был с ней согласен, но… Только что добившись своего угла, как он мог поучать Юрку, который всего лишь хотел того же.

После первой командировки Тамара поутихла. Через полгода, когда небольшая двухкомнатная квартирка в тихом районе стала реальностью, смирилась с выбором мужа.

Лето раскидало обитателей особняка в разные стороны. Марина уехала в лагерь юных археологов. Аркадий Семенович уехал в Москву по музейным делам. Дениса забрали бабушка с дедушкой — у них был летний домик на берегу Синельги, его сумели привести-таки в жилой вид и теперь повезли туда внуков.

Владиславу тоже пора было съезжать, он наконец вступил в права наследования, но сослуживец слезно попросил его сдать квартиру на полгодика — «негласно, налогов можешь не платить». Плату с него Владислав взял небольшую, Но даже невеликие неожиданные деньги были очень кстати. С него самого Аркадий Семенович ничего не брал.

Итак, они остались в доме втроем — он и Сабуровы. А через несколько дней — вдвоем. У Юрки образовалась очередная командировка.

И тут началось.

Их просто кинуло в объятия друг друга. Притянуло, словно магнитом. Владислав готов был поверить в бесовские искушения. Но кого винить — ведь был же он очарован прекрасной певицей там, в Канавине. И если б Юрка не попер в атаку, если б Влад был немного решительнее… Было ли сейчас под рукой более действенное средство, чтоб вытравить воспоминания о серебряной девушке и той, невозможной теперь, любви?

А она… Черт его знает, что думала Тамара, зачем не оттолкнула его тогда, на кухне, когда, не удержавшись, он положил руку ей на талию. Но они рванулись друг к другу, забыв обо всем и обо всех.

Звонок в дверь раздался в самый неподходящий миг — словно в пошлом анекдоте: «Возвращается муж из командировки…» Это, конечно, был не Юрка, да он и звонил по-другому, звонки у него были короткие и энергичные… И все же он их застал.

Открывать пошла Тамара. «Два звонка — это мне!» — шепнула она. Ее шаги еще не замолкли, а Влада уже сковало предчувствие неминуемой беды. И когда в коридоре раздался дикий вопль Тамары, он уже понял, что случилось. До того, как выбежал из комнаты, увидел в ее руках листок с траурной каймой и встретился с полным бешеной ненависти взглядом…

Вода в ванной перестала шуметь.

— Тома, — спросил Владислав, — а почему ты ателье не откроешь?

На какие деньги? — усмехнулась Тамара. — Свое дело открыть — это не так просто.

— Совсем нечего? — недоверчиво переспросил Воронцов, — Пенсия…

— Маленькая она на самом-то деле, — вздохнула женщина, — я ж за квартиру выплачивала. Пожизненное проживание мне тогда выбили, а Денису что после меня останется? Да и Юрка хотел…

«Ну что, Воронцов, не стыдно? Ты ее черствой эгоисткой считал, кажется?»

На кухне появился Денис — бледный, под глазами тени, но вполне способный идти за наставником. Выглотал чашку чая и чмокнул мать в щеку.

Кажется, закрывая дверь, Тамара их перекрестила. А впрочем, могло и померещиться.

— Владислав Германович, — спросил Денис, когда они шли короткой дорогой к музею, — скажите… Это ведь только на знающих действует? Мама вон ничего вроде…

— Не только. — Влад поморщился, вспомнив дежурного на входе в особняк инквизиторов, — Просто били прицельно в конкретное место. Я к нему ближе живу, мне было хуже, чем тебе, а на окраинах, думаю, даже не все знающие могли почувствовать.

— А… кварталы у реки? Их накрыло?

Вот тут Воронцов мог с чистым сердцем успокоить ученика. Перебросившись несколькими фразами с магом-целителем, сопровождавшим «скорую», он смог представить картину нападения. Прибрежные дома затронуты не были.

— С Женей все в порядке, — заверил Воронцов.

* * *

Солнце пробилось сквозь плотную штору и теперь настойчиво лезло в глаза. Саша зажмурился и натянул одеяло на нос.

— «Пятый луч попал в детскую на постельку к маленькому лентяю, — раздался голос брата, — режет ему прямо в глаза, а он повернулся на другой бок и опять заснул!»

— Я рад, что ты помнишь хрестоматию для приготовительного класса, — зевнул Саша, — Можно мне хоть в каникулы выспаться?

— Я буду только рад! — улыбнулся Николай, — Сегодня к завтраку ванильные булочки. Твою я тоже съем, они вкусные только горячими. Дать ей простыть — это преступление!

Саша засмеялся и запустил в брата подушкой. Они затеяли шумную возню, прервало ее только появление гувернера. Он их выбранил для порядка, мальчики — тоже для порядка, — горячо пообещали быть примерными и послушными.

Потом было умывание холодной водой, вкуснейший завтрак, прогулка в экипаже за город — он не помнил, куда именно они тогда ехали, воспоминания становились обрывочными, а сновидение — смутным. Осталось только небо, запах нагретой листвы, озерная вода, сияющая в лучах июньского солнца, и крохотные утята, которые плавали совсем рядом, ничуть не боясь людей.

Граеву часто снились кусочки прошлой жизни. Брат. Незаконченная вышивка кузины Александры — их всегда веселило, что они носят одинаковые имена. Песенка шарманщика, забредшего во двор. Запах сирени.

Сегодня по пробуждении радость его не оставила. Ночь выдалась беспокойной, но именно это и подарило ему надежду. Последние дни выдались хуже некуда. Надо было восстанавливать силы, не получая никакой поддержки. Единственным помощником пришлось пожертвовать. Ищейки рыскали тут и там. А Колокольцы молчали.